Sumeragi Subaru-kun

… когда я выскочила на улицу, он уже стоял, прислонившись к стене, засунув руки в карманы плаща, и смотрел куда-то поверх крыш, словно бы читая что-то в разводах облаков и завихрениях, что оставили после себя самолеты. В сердце снова кольнуло – это была наша любимая игра, неужели ты все-таки помнил о ней? «Как бы я хотела оказаться с тобой там. В уютном светлом салоне, где можно дремать в кресле, слушать в плеере Баха или смотреть из малюсеньких, смешно-круглых иллюминаторов на проплывающую под тобой землю. А когда стюардесса заснет, давай, отправимся на поиски затерянных в хвосте детей или откроем шлюз, чтобы впустить облако внутрь? Оно, наверное, жутко вкусное». Забавно, что я вспомнила это в канун своего совершеннолетия, глядя на задумчивого парня, в жилах которого текла МОЯ кровь, и в чьих светлых волосах намертво запуталось прошлое и настоящее. Хочешь туда, Субару?

- Что показывают? - я подошла поближе, скользнула губами по его щеке и непривычно нагло запустила пальцы в карман светлого плаща. Что ты теперь будешь делать со мной, брат? Он улыбнулся, и я почувствовала, как его рука бережно сжимает мою, делясь тем малым, что только сейчас и было у нас на двоих – теплом. Я невольно впитываю каждую черточку и деталь тебя, словно консервируя на долгую зиму. Вот, коричневые ботинки – чистые, вопреки вчерашним лужам, джинсы какого-то по-домашнему стерто-синего цвета, бежевый свитер, шарф, на шее - фотоаппарат… Откинутая со лба прядь волос. Улыбка, застывшая в уголках губ. Девчонки наверняка позавидовали бы мне – такой «душка»-брат. Стильный, умный, теплый и добрый. Наверняка, у него есть любимая кошка, навороченный компьютер и куча бумажных фантиков, выбросить которые всегда не хватает времени, и которые горкой громоздятся на столе, поверх карандашей и чайных чашек. А еще… еще обязательно свечи и страшные истории, надежно засыпанные песком часов, скрепленные самой надежной детской клятвой «Пусть у меня отсохнет язык, если…». Исписанные журналы, длинные телефонные гудки и жар во время ханами. В этом и был весь мой брат. Таким представляла его все эти годы, пока достаточно не повзрослела для того, чтобы набрать его номер и не сказать «Алло.. Это я. Я… хотела бы тебя увидеть». Вы говорите, откуда я могла знать это, раз видела его в первый раз после того, как он с матерью уехал из Токио? Я просто знала это, согреваясь в его кармане, и глядя на то, как тают в до слез ярко-синющем небе следы безымянного самолета…

- Хочешь, я заберу тебя туда?

… а ведь самолет уже давным-давно улетел. Весело переговариваясь и держась за руки, мимо пробежали две девчушки. Я проводила их взглядом, и улыбнулась, кладя свою дурную голову тебе на плечо.

- Хочу… но сначала… купи мне мороженого. Такого же вкусного как облако…

Dayel

… паром опаздывал уже на 3 часа, и не могу не признать, что это обстоятельство ухудшало то возбужденное состояние, в котором я пребывала со вчерашнего вечера, получив срочную депешу его превосходительства графа де Жермен с наказом как можно скорее прибыть со своей труппой в Сен-Бернар де Бюсси для того, чтобы потешить изысканный слух его светлейшества и гостей новым репертуаром. Танцевать, петь и ставить пьесу перед публикой такого уровня означало только одно – звезда труппы «Les Fleurs» взошла! О, она взлетела как выпущенная из лука Амура стрела! И тем более было досадно оказаться со всеми вещами и постановочным реквизитом в какой-то богом забытой деревушке в 4000 лье от славы, вкусного ужина и шелкового постельного белья. Да, я любила себя, и это была единственная взаимная любовь в моей актерской жизни…

… я мерила шагами тесную комнатенку, и с каждым пройденным сантиметром закипала все сильнее и сильнее. Мой Бог, ну почему ты отвернулся от меня именно сейчас? Внизу таверны мои слуги и несколько второсортных – но и такие были нужны на роль драконов и чудищ – актеров громко пели, конечно же, фальшивя, какие-то деревенские песни, срывая взрывы аплодисментов, и одобрительные выкрики местных «ценителей Полигимнии». О Бог, ну почему?

… когда этот вой сменился чистейшими звуками пианино, я продолжала по-актерски самозабвенно клясть небеса, и просить у них же покровительства, суля и зарекаясь. Аккорды неведомой силы и какой-то ирреальной страсти полоснули по моим мыслям, и я остановилась так резко, как будто наткнулась на стену. Стену, которую с каждым мгновением создавал невидимый музыкант. Я прислушалась, и поразилась той тишине, которая сопровождала выступление неведомого гения. А потом Он запел… запел своей Музыкой…

… боль моя, я смиряюсь пред ликом Твоим. Страсть моя, позволь мне в последний раз припасть губами к нежному стану Твоему? Сердце мое, я вырву тебя из груди своей, чтобы осветить Тебе путь в этой тьме. Любовь моя, разреши мне сыграть для Тебя эту песню. Последнюю песню…

… когда он закончил, я безвольно сползла по стене прямо на жесткие доски, ощущая, как тревожно и громко бьется сердце. Внизу еще какую-то долю секунды царило молчание, взорвавшееся бурей и ревом толпы. Я прижала холодные пальцы к горящим щекам, и словно бы в бреду, повторила:

- … песню, которую Ты забудешь на рассвете…

Я не забуду!

Подхватив юбки, даже не посмотрев на себя в зеркало, я маленьким ураганом слетела вниз по лестнице, споткнулась, и наверное, больно ушиблась бы, не помай меня какой-то молодой человек.

- Мадемуазель, с вами все в порядке?

- А? – Я непонимающе посмотрела на него, все еще продолжая бежать за тем таинственным человеком, который сумел передать в музыке всю свою страсть, все свои чувства и всю свою боль. Темные спокойные глаза с искоркой печали, бледное лицо, темные волосы и мягкое прикосновение рук. – Да-да, спасибо, мсье, я в порядке…

Пустое пианино с закрытой крышкой, недопитый бокал красного вина на гладкой поверхности инструмента…

Где же ты, Душа моя? К Тебе я взываю в пустой ночи…

… наверное, очарованная музыкой, я позабыла закрыть свое сердце и все мои чувства – боль, неоправданные ожидания, ярость оттого, что он не дождался меня, слабость и желание заплакать навзрыд – явственно проступили на моем лице, потому что поймавший меня молодой человек вдруг погрустнел…

- Вы куда-то спешили, вы хотели найти кого-то? Простите мне мою наглость, но я спрашивал у хозяина таверны, кто эта прекрасная мадемуазель, что прибыла в нашу глубинку, и он сказал мне, что вы – известная актриса, что вы и ваша труппа ждете паром, но он придет только утром. Прошу вас, не огорчайтесь! Вы обязательно уедете…

- Я… нет, нет, все хорошо, мсье… Дело не в пароме. Я просто услышала чудесную музыку, и поспешила вниз, дабы увидеть того, кто способен был заставить инструмент издавать столь божественные звуки, но он уже растворился с последними аккордами своей волшебной музыки, - я невесело усмехнулась. – Наверное, я родилась не под той звездой…

- Вы… Вам понравилась эта песня? - юноша отпустил мою руку и слегка отвернулся, но я успела заметить, как по бледному лицу пронеслась тень… чего-то мне знакомого… боли?

- Да, я…я не забуду ее…

- Тогда, - юноша внезапно запустил руку в свои волосы, и по-мальчишески задорно взъерошил их. Улыбка – яркая как солнце, и прекрасная, как восход нового дня – осветила все его лицо. – Я дарю ее вам, и прошу, чтоб вы пели ее всякий раз, когда посчитаете нужным…

- Вы…?

- Тсс… пусть это будет нашим маленьким секретом…

А когда пришел паром, наша труппа отбыла в Сен-Бернар де Бюсси, и песня «Les Sens d’un Jeune Jens» стала той визитной карточкой, которая позволила нашей труппе попасть в Париж.

… Муза моя, я всегда буду с Вами, и пусть Небо покоиться в Ваших ладонях, в которых Вы держите мою Судьбу…

Ацкая Кошка

… обеденный перерыв - наконец-то! Я вышла из офиса на улицу с баночкой йогурта, и потянулась до хруста в позвоночнике. Съежилась и распрямилась, задавая атрофированным мышцам непосильный для них ритм. Они недовольно загудели, отзываясь болью в пояснице, шее и грудной клетке. Вот тебе и прелести сидячей работы, но ты ведь знала, на что идешь, да? Пришлось признать себе, что да, ибо выглядеть идиоткой в своих собственных глазах жутко не хотелось.

… весна завоевала внутренний дворик фирмы в 2 атаки, войдя в анналы Военной Стратегии как самое Бескровополитное сражение года. Сдались огромные кусты жасмина, без боя капитулировали абрикосы, а ленивые пестрые коты в количестве 6 штук каждый день молили о пощаде страстным мяуканьем под окнами. Вот тебе и май…

- Хей, пацан, ты чего? – мягкий, слегка картавый говор заставил меня оглянуться. Чуть позади меня, где разросшееся дерево вырывалось из кольца 5-этажных построек, стояла лавочка, на которой любили собираться местные 4-лапые Казановы для проведения поединков за звание Мистер Кот. Вот и сейчас несколько пушистиков самозабвенно шипели друг на друга, гнули спины и хвосты – ну, и чем, скажите мне, они отличались от сотрудников офиса? Однако предмета их страсти не было видно…

… сначала я заметила глаза. Хитрющие такие карие глаза, цветом своим напомнившие мне мед, мед, который делал мой дедушка. Эти медовые глаза, улыбаясь стрельнули по мне, проверили окна офиса и вновь вернулись к горе Карузо.

- Эй, пацан, ну не получишь ты больше сосиски ибо съел уже свою порцию. А что у меня в руках? Извини, котам чипсы есть нельзя. – Один из хвостатых попытался было возразить ей, но она фыркнула – совсем по-кошачьи – и показала ему язык. – Прости, пацан, но на сегодня все…

Я просто зависла. Оно, конечно, понятно – братья наши меньшие внушали постоянное чувство любви и заботы, но чтобы так…

Девушка несколькими ловкими движениями переместилась на соседнюю ветку, свесила ноги вниз и захрустела чипсами. Ее абсолютно не пугало смущало мое присутствие, она просто наслаждалась теплом этого весеннего дня…

А когда пачка опустела, незнакомка спрыгнула вниз, от души потянулась, и лукаво улыбнулась, глядя на безутешных кошаков. Неожиданно муркнула, и стала приводить в порядок свою темную блузку и черные штаны…

В этот момент во двор вышел мой коллега.

- А кто это? – я кивком головы указала на девушку, которая отряхивалась и отфыркивалась (?). Коллега поправил очки и посмотрел в указанном направлении.

- Ууу… она вроде бы из секретариата… Как зовут, не знаю, но для всех она – Ацкая Кошка….

- Кошка?

А спустя пару недель мы с ней вместе сидели на ветках и дразнили котов…

Лауретта Сантор

… обычный московский день. Один из сколькито-там-сотен, что я уже успешно провалила в этом городе роскоши и нищеты. Да, я «любила» столицу и капризная дама-вамп отвечала мне тем же. Взять хотя бы метро. Все поезда уносились за пару секунд до моего появления, разухабистые вагоны исторгали меня как нечто чужеродное и неусвояемое, меня толкали в переходах, и много раз мой каблук застревал в щелях эскалатора. По-моему, достаточный повод для того, чтобы постепенно впасть в депру…

… и она накатила. Как всегда совершенно неожиданно. В магазине на какой-то незнакомой мне станции *кто я и как здесь оказалась?*

- Девушка, что вам? – Брутальная продавщица положила свои руки на прилавок и недовольно посмотрела на меня. Я на нее.

- Эээ?

- Вы что – глухая? – Существо по ту сторону прилавка стремительно грозовело. Вероятно, тому причиной была я. Очередь из нескольких человек за мной вдруг как-то притихла и съежилась. А вулкан был близок к извержению…

- Спокойствие, только спокойствие, - высокая светловолосая девушка вынырнула откуда-то из серой массы покупателей *ангел?*, и легко, но, мягко отстранив меня, сделала заказ. - Две бутылки белого полусухого, шоколад и батон…

- Понимаешь, - говорила мне она, когда мы бродили по парку и швыряли батон оголодалым с лета голубям, шулерам-воробьям и царственным уткам, - Психология… Все дело в ней. Ведь хищники всегда чувствуют страх жертвы, точно так же и люди. Сильные за версту способны разглядеть, «унюхать» слабого, и тогда… - Она сделала паузу, потом взмахнула рукой и хлебный дождь посыпался манной небесной в маленький прудик. Утки загорланили и заспешили к еде, смешно загребая лапками. Солнце выглянуло и скользнуло по лицу моей неожиданной спутницы, падая полосами – странно, на секунду мне показалось, что передо мною стоит тигрица. Хищница, в жилах которой совсем не вялая человеческая кровь. Я моргнула и наваждение прошло. – А вообще, забей… Скорее всего лично у той самки – конкретный недотрах…

Я засмеялась, чувствуя, как потихоньку спадает мое напряжение.

Черт возьми, Москва, а ведь я тебя сделаю. Да-да, я заставлю тебя смотреть на себя не как на жертву, но как на вполне состоявшегося хищника-вегетарианца!

… мы еще долго носились по парку, одну за другой прикончили обе бутылки вина, орали свои любимые песни, слопали шоколад и смеялись, смеялись, смеялись…

Давно уже я так весело не проводила время…

- Ну, бывай, Бабочка! – Моя спутница задорно сверкнула из-под очков хищными глазами, театрально преклонила колено и легко поднялась. Я обняла ее, зарывшись носом в пахнущий костром ворот, и тихонько прошептала.

- А знаешь… ты ведь даже не сказала мне, как тебя зовут…

Она улыбнулась. Я почувствовала это щекой, и, прислушиваясь к биению ее сердца еще тише прошептала… скорее самой себе…

- … но ведь это неважно. Зорко только сердце…

- Бабочка… ты привыкнешь…

Nejd

… в Городе шел дождь. Суровый такой ливень а-ля Промокнешь-до-Трусов. Я, вяло помешивая трубочкой в стакане, мучила свой молочный коктейль, и старательно делала вид, что не замечаю его. Конечно, это было так просто – не заметить живое воплощение своих глупых грез, окруженное толпой красивых старшеклассниц. Даже совсем просто – ну вот проще пареной репы, не вытягивать инстинктивно шею, чтобы расслышать, о чем идет речь. Ксо! Слишком уж романтично и смахивающее на сюжет третьесортного аниме. Только вот в моем случае не будет удачных падений под ноги кумиру, перевоплощений и потерянных хранителей, на новую богиню я, пожалуй, не тяну, черт, да у меня даже банального столкновения в дверях, видимо, не предвидится! Обидно…

… я заметила этого парня еще месяц назад. Не могу сказать, чтобы стрела Амура поразила меня навылет, но какой-то дротик в районе ягодиц остался, ибо я неоправданно часто стала захаживать в это кафе, где он работал барменом. Работал, чтобы оплатить свою учебу, как потом рассказывали друг другу *а я просто проходила мимо! Честно-честно* восхищенные старшеклассницы.

- Ну, смотри, Цунами… - я шумно втянула полурастаявшую морожную массу, и, поправив очки, решила заняться анализом. – Давай с тобой разложим по полочкам все свойства этого индивида. Для начала возьмем внешнюю оболочку… Итак, фэйс именуемый так же в науке лицо. Что тебе в нем нравится? … бу-бу-бу-какой-нос-глазки-рот… Так я и думала, противная девчонка! Ты западаешь на слюнявых парней, совершенно не задумываясь о том, полон ли сосуд!

… откуда-то слева раздалось приглушенное хихиканье. Я замерла и оооочень медленно повернулась, заливаясь краской. Неужели кто-то слышал мой гон?

… он сидел чуть позади меня, и вероятно, пришел недавно, потому что с темных как у моего кумира волос стекала вода. Штаны цвета хаки со множеством карманов, легкая ветровка и белый свитер с длинными рукавами. Такие же как у моего кумира глаза сейчас старательно смотрели в меню, и я скорее перевоплотилась бы в сейлор воина, чем перепутала те искорки, которые буквально выскакивали за линию взгляда. Смех. Он смеялся надо мной – он все слышал. Я мгновенно повернулась и уткнулась в свой стакан, стараясь не идентифицировать те хрюкающие звуки, которые теперь уже открыто доносились у меня из-за спины. Уууу, малявка несчастный…

- Извини…

- Ээ? – Я тупо подняла голову, и заметила, что мой кумир стоит около моего столика, и его лицо абсолютно идентично тому, что сейчас дежурно улыбается клиентам. – Эээ?

Он перевел взгляд на бармена, по-кошачьи усмехнулся, поднял руку – тот приветственно махнул ему в ответ. Я почти физически услышала скрип множества шей, поворачивающихся в нашу сторону. А мой кумир как ни в чем не бывало опустился на стул напротив меня, и очень тепло и как-то удивительно искренне улыбнулся…

- Да, Шино – мой старший брат…

- Ой…я не знала…

- У него есть невеста – славная такая девушка. Они уже 3 года, как помолвлены. – Бумц! Что-то тяжелое свалилось на мое сердце, и придавило его. Прощай, моя любовь!

- Знаешь… - он внимательно посмотрел на меня, и достал из одного кармана карандаш. – Я бы хотел тебя нарисовать.

- МЕНЯ? Эээ.. в смысле… я не модель, я не знаю, как позировать... и... ээ… у меня еще куча домашних заданий… ТЫ НАРИСОВАЛ ЭТО ЗА 5 МИНУТ?!

Но все получилось как в аниме – и во много раз лучше. Из кафе мы вышли когда дождь почти полностью прекратился уже на ты, держась за руки, и болтая обо все на свете. Я смеялась над собой, когда он гримасничая, передразнивал фанаток своего брата *черт возьми, да как я могла не заметить, что мой экс-кумир – холоден и тщеславен?* Я рассказывала ему свои любимые стихи Верлена и хвасталась тем, что только у меня есть все диски Queen. Он комично раскидывал руки и танцевал «лунный танец»…

Вероятно, мне следовало оплакивать разбитые иллюзии, и стараться соблазнить так похожего – и совершенно другого – парня, но…

Но я радовалась радуге, чистому после дождя Городскому воздуху, собакам и дамам с зонтами…

… а та салфетка с карандашным наброском моего лица до сих пор висит у меня на стене в рамочке, которую подарил мне мой друг – известный художник Nejd Takagami…

Волка Каллисто

… странно, но когда твои родители – те люди, которые всегда были вместе, любили и оберегали тебя – решают развестись, ты остаешься совсем один, и куча разных мыслей приходит в голову, превращаясь в кошмары. Зачем? Почему? Из-за меня? Я пережила все это в возрасте 6 лет, и не могу сказать, что это способствовало развитию меня как натуры открытой, легко идущей на контакт. Скорее наоборот, я замкнулась в себе, и уже никому не было под силу пробиться сквозь ту стену отчуждения, которую я умело возводила на протяжении последующих 10 лет. Фундамент крепчал, и в какой-то момент я с ужасом поняла, что за моей стеной совсем не видно окружающий мир. Да, у меня был свой – фантастически уютный и прекрасный мир, где мама опять смеялась, а папа приносил нам цветы, но чем сильнее реальность отличалась от моей, тем страшнее мне становилось…

И однажды…

- Цунами, ты не спишь? – Мама зашла в мою комнату и села на кровать. От нее снова пахло ночным кремом и домашней выпечкой. Я отложила в сторону книгу, и внимательно посмотрела на нее. В глазах без труда читалось все то, что она собиралась мне сказать. Черт, ну почему я была уверена, что этот день настанет…

- Да, мама, я тебя слушаю…

Анимешные герои на плакате за ее спиной подмигивали мне, словно говоря, держись, Принцесса, враг будет побежден, ты вернешь трон и Принца. Я устало закрыла глаза и приготовилась к неизбежному…

- … твой отец… он хочет, чтобы она жила с нами на время учебы…

- Нет. – Я постаралась произнести это твердо, но спокойно, однако предательские слезинки уже пробирались к моим глазам.

- Цунами, но она – твоя сестра… - мама попыталась было воззвать к совести *или уж не знаю, к чему*, но я прервала ее.. пусть грубо… но я не могла допустить, чтобы кто-то, укравший моего отца, появился в этом доме…

- У меня нет сестер. – Она еще какое-то время стояла на пороге моего Дворца, но тяжелый подъемный мост уже пришел в движение. Тишина. Темнота и тишина, в которых можно спрятаться, зарыться и никого не искать. Я не хочу… я не желаю видеть ее!

… когда отец привез ее, я была в библиотеке, и потому она беспрепятственно проникла в мой мир, четко огороженный стенами дома, в котором я выросла…

- Я дома…

Устало скинув туфли и бросив ключи на тумбочку, я протопала в темную кухню, привычно положила папку на край обеденного стола, и направилась к холодильнику. Вспышка света показалась мне ярче, чем взрыв водородной бомбы.

- С возвращением, почти сестренка…

Я неверяще уставилась на возникшую на пороге девушку.

«Сестра?»…

В забавной голубой пижаме с какими-то зверушками и цветами, с растрепанными волосами и босиком, она казалась младше своих 15 лет. Однако глаза – настороженные, огромные каре-зеленые МОИ глаза выдавали в ней человека, который оказался один на один со своими страхами и не знает, где же тот пресловутый свет в конце тоннеля. Я ведь уже однажды проходила все это… Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, и впервые за последние дни у меня мелькнула мысль – а радовалась ли она решению нашего отца? Легко ли ей было переехать на другой конец города так далеко от своих родителей, чтобы оказаться в чужом доме, где ее появлению были рады разве что цветочные горшки?

Черт, я не думала, что она будет так похожа на меня. Словно сомнамбула я приблизилась к ней, и осторожно провела рукой по ее шевелюре. Она внутренне – я почувствовала это – сжалась, но мужественно осталась на месте. С меня ростом, упрямая и, наверное, очень ранимая…

- Черт… я и не знала, что у меня такая славная.. почти сестренка… только вот почему ты босиком, а?

- Я услышала, что ты вернулась и…

- Глупая…

- Сама такая, - она попыталась надуться, но я уже видела, как стремительно расцветает в ее МОИХ глазах огонек надежды. В конце концов, разве плохо, когда есть, кому показать свой мир?

- Хочешь, я покажу тебе свою коллекцию бабочек?

Konoyarou KJ

… лучи солнца скользили по крышам, стенам и лениво стелились под ноги суетливым прохожим, которые заполонили улицы Большого Города. Шумно, бесцельно и как всегда Напоказ. Я ведь тоже частичка этого, да? В своих нелепых зеленых кедах, в странном балахоне, который родители брезгливо обозвали «смерть воспитанию», с тремя косичками в цветных лентах. Вру… конечно же, я вру. У меня не хватило бы смелости скинуть эту надоевшую форму ученицы элитного колледжа, и нарисовать на коленке солнце. Я скорее умерла бы, чем нарушила идеальную симметрию пробора и классические локоны а-ля ангел. Я – гордость семьи… только вот уже давно не являющаяся частичкой этой самой семьи…

… чинно и торопливо мимо меня прошествовали 2 выпускницы моего колледжа. Один быстрый взгляд в мою сторону, насмешливая улыбка и физически оседаемое на тротуаре шушуканье. «Серая мышка», «гордость семьи», «отличница», «ботаник»… Я стиснула зубы, и ускорила шаг. Два года. Вот уже 730 дней я вышагиваю с четкостью робота туда и обратно, изучив всю дорогу до мелочей – каждый камешек, каждую выбоинку, каждый завиток на ограде.

«Как же мне все это надоело…»

- Эй! – Смешливый голос заставил прохожих заозираться по сторонам. Я тоже подняла голову, и первое, что увидела – необычного парня. Солнечного парня в желто-красном костюме, который стоял, привалившись к стене и забавно подковыривал носком розовых ботинок асфальт.

Волосы невообразимо розового – о Боже, неужели такой цвет существует в природе? – оттенка горели посреди улицы, как огонь. «Солнце» тряхнуло головой, и вся эта копна эффектно заструилась по плечам.

- Эй ты, - он еще раз позвал кого-то, глядя почему-то на меня. Я обернулась, но в пределах видимости виднелись лишь случайные служащие, профессора колледжа и несколько мамаш. – Девчонка с портфелем и кислой миной, да-да, я к тебе обращаюсь!

… шок. Кровь мгновенно прилила к щекам, и так же стремительно схлынула обратно, ибо вся масса прохожих неторопливо начала оборачиваться на нас.

- Ээто вы мне? – пролепетала я, еще сильнее вцепливаясь в ручку своего портфеля, словно бы ощущение реальной кожи – а папа покупал мне только настоящие и дорогие вещи – могло заставить меня проснуться. Этого ведь просто не может быть. Сон! О, точно – я просто сплю… Вот сейчас я ущипну себя и…

- АААААААААААААА! – мой крик, наверное, выбил все стекла в близлежащих зданиях, а заорала я потому, что розоволосый хам приблизился ко мне и бесцеремонно – и крайне болюче! – ущипнул меня за… пятую точку. Естественно, портфель я уронила.

- Да как ты посме…

Мягкая и удивительно-теплая ладонь нежно, но твердо закрыла мне рот, оборвав мысли на полуслове, и слегка склонившись *а сие чудо было выше меня* парень произнес:

- Пойдем в кино? Ты ведь любишь комедии….

- Ммм… - я непонимающе уставилась на него, а он все так же улыбаясь, достал из кармана ультрасолярного пиджака 2 пары розовых солнечных очков, и протянул мне одну…

- По-моему, должно быть в самый раз. Но поп-корном угощаешь ты!!! - незнакомец показал мне пирсингованный язык, и, убрав от моего рта руку, стал щекотать меня.

- АААААА, ХАМ!!!!!!!! - я попыталась увернуться, напрочь забыв о колледже, тщательно зализанной прическе, и побежала куда-то далеко-далеко, за пределы своего привычного мирка…

- Нет, всего лишь сволочь))) Твоя радужная сволочь!

… вот так совершенно случайно я встретила веселого Ангела…

wolfer

- Нет-нет, вы не понимаете! – Высокая светловолосая женщина энергично тряхнула головой. – Вы ничего не понимаете в колбасных обрезках!

Слушатели в количестве 7 человек впали в ступор. Я, тихонько пробиравшаяся с вещами между кресел, застыла как вкопанная. Оно и понятно – сегодня мне предстояло впервые явиться пред светлые очи ее величества Wolfer, как все шепотом называли нашу преподавательницу по актерскому искусству. Леди столь же твердую, сколь талантливую… и как оказалось – непредсказуемую.

- Сенсей? – осмелился подать голос один из участников предстоящей постановки. – О чем вы…?

- Ребята, - она еще некоторое время мерила шагами сцену, в задумчивости потирая переносицу. – Вы безусловно, талантливые черти, но почему тогда глядя на вашу игру мне так и хочется сказать «Не верю!» - она неожиданно изменила голос, произнеся последнюю фразу старческим фальцетом, и я не удержалась от улыбки. Действительно талантливый сенсей…

- А что было не так? – «бабушка» недовольно скривилась, и упрямо вздернула носик. О, кажется, девочка нарывается на ссору. Женщина внезапно остановилась, круто развернулась на каблуках и столь стремительно кинулась к краю сцены, что все дружно издали приглушенный крик… и столь же резко она остановилась у самого края перед побледневшей девушкой.

- Вот видишь, ты поверила, что я хочу спрыгнуть, и это нашло у тебя отклик – неважно, подумала ли ты, что я – старая маразматичка или что-то в этом духе, но твое сердце… оно забилось. Тогда почему же момент съедения волком Бабушки выглядит столь неубедительно, словно Бабушка находит некое удовольствие в процессе своего проглатывания? Или мы ставим не трагедию, а спектакль для малолетних мазохистов?

Кто-то из труппы хохотнул, и я вдруг подумала, каково этой сильной женщине организовывать все эти выступления и конкурсы, и оставаться при этом самой собой. Редкостное сочетание.

- А вы кто, юная леди? - Сенсей заметила меня, и тотчас все взгляды – как софиты – упали на меня. Я подошла поближе и представилась.

- Хм… - Wolfer с интересом посмотрела на меня. – Так значит, это ты – новенькая, и ты будешь играть Красную Шапочку?

- Да, мадам…

Она улыбнулась, и я в очередной раз поразилась тому, как эмоционально лицо этой женщины – всего секунду назад передо мной был строгий, собранный руководитель, а сейчас – милая и по-домашнему уютная учительница…

- А ведь это – сложная роль…

- Я знаю, мадам, но постараюсь справиться.

- А если нет? – Она преклонила колено, и я впервые в жизни без страха посмотрела в глаза Серого Волка.

- А если нет, вы можете меня съесть…

:: Darian ::

… как и много веков назад, ночь околдовывала меня таящимися под ее покровом соблазнами, и пленяла своей непостижимой красотой, красотой Живого и Непонятного Мира. Мира, в котором причудливо сплетались в единый мазок убийцы и их жертвы, красавицы и чудовища, святые и грешники, уже умершие и все еще живые…

В ночи было все – пряность неведомых моему северному носу, цветов; чарующие напевы южных красавиц и страстные речи их возлюбленных; блеск кинжалов и звон серебра; страх, и кровь… кровь, дающая Жизнь тем, кто когда-то расстался с ней… кто пленился Луной и навсегда отверг Распятие… Вампиры…

Упырь.



Забавно, что столько слов обозначают по сути одно и тоже – то, что всегда боялись люди, и то, чем они всегда стремились стать, не так ли? Undead…

Я отошла от окна, и идеально точно поправила выбившуюся из строгого узла, прядь. Для этого мне не надо было искать зеркало, подобно этим тщеславным человеческим самкам – я слишком хорошо владела своим телом. Вытянув руку, я внимательно посмотрела на свои пальцы. Длинные, тонкие, принадлежавшие когда-то известной норвежской скрипачке Анне фон Штольцен, которая трагически пропала в снежной метели румынских гор. Так считали ее муж, и сестры. А интересно, узнали ли бы они меня сейчас? Страдавшая всю жизнь от последствий оспы, зажатая нормами морали и закомплексованная – кто бы сказал такое о высокой, стройной леди с кожей 18-летней, стоящей обнаженной около кровати, заваленной модными новинками парижских кутюрье? А впрочем, к чему все это, если уже 235 лет, как все, знавшие меня, мертвы. Я прошлась по комнате, наслаждаясь прикосновениями ворсистого персидского ковра к ступням. Алое платье, такое гладкое и прохладное на ощупь… как волосы моего Мастера…

«Я благодарна Вам, граф Дариан. Вы не обманули несчастную умирающую девушку, подарив ей Бессмертие и Красоту. Оно стоило тех долгих и проклятых 100 лет, что я боролась со своей жаждой крови, с тягой к прошлому и звериной сущностью не-человека. О, эти волнующие ночные охоты! Сливаться с тенями, танцевать под луной и хватать острыми когтями тщедушные человеческие тела… Вы учили меня выслеживать, завлекать и иссушать, не попадаясь и не вызывая подозрений. Вы оберегали и лелеяли меня на протяжении многих лет, даруя мудрость Перворожденного, и я внимала Вам с трепетом и жадностью, коим могли позавидовать все мучимые жаждой. Я трепетала, касаясь смычком струн, я… любила Вас, мой Мастер»…

… воспоминания – а у меня их хватило бы на несколько человеческих жизней, вновь ожили перед моим внутренним взором, и я вспомнила изменчивый горный ветер, наполненный запахом трав… белые розы у изголовья моего ложа… черный шелк, обнажающий ослепительно-белые плечи… вальс, уносящий единственную танцующую пару под своды замка… темные глаза Хозяина… его тихий голос… «Еще не время»… О, Мастер мой, почему Вы тогда не позволили мне быть с Вами? Я смогла бы спасти Вас. А утро принесло с собой хаос и смерть…

Я вздрогнула, вдохнув иллюзорной гари, услышав стоны и крики, и обхватила голову руками. Секунда, другая и я снова вернулась в настоящее, в котором была дорогая парижская гостиница, алое платье и бал, который должен был вот вот начаться. Пора собираться…

… когда я вошла в залу, сотни глаз уставились на меня, скользя по коже надоедливыми жуками – я не любила людей, а они – пусть и неосознанно, сторонились меня. Конечно же, речь шла о самках, потому как самцы воспринимали мое появление как лишний повод распушить хвосты и очаровать их мне не составляло труда. Вот и сегодня… вон уже спешат ко мне два франта, едва не роняя слюни на пол. Банально и предсказуемо – ручка, комплимент, свидание и…

«Кого вы хотите сегодня, Анна?» - прошелестел черный шелк, и белая роза упала к моим ногам.

Я остановилась, как вкопанная и медленно посмотрела наверх, боясь в очередной раз обмануться. Второй этаж был темен и пуст, но один балкон заставил мои глаза широко раскрыться – опустив голову на подбородок, почти сливаясь с темнотой, сидел тот, с чьим именем я засыпала и просыпалась, тот, кто подарил мне Жизнь…

«Хозяин, я…»

«Тссс, - черные глаза сверкнули знакомой мне искрой, и бледные губы сложились в причудливую полуулыбку. Он снял слегка запятнанные кровью, перчатки, и кинул их в сторону. – Еще не время»

«Да, граф Дариан»…

forsaken

… трасса петляла и снова появлялась среди холмов, заставляя вспомнить Волшебника страны Оз, и почувствовать себя не потным, усталым стоппером, а вполне себе симпатичной и верящей в чудеса Элли, роль Тотошки при которой играла огромная сумка. Я порылась в рюкзаке, достала гигиенические салфетки, вытерла мокрый лоб, и скривилась, увидев на белой бумаге темные разводы – пыль, повсюду на много сотен километров – пыль и уходящая за горизонт дорога. Салфетка полетела в кусты, откуда мгновенно материализовалась такая же чумазая ящерка. Я проводила ее взглядом, вздохнула и безнадежно вытянула руку в едином на всех языках жесте – «Чувак, подбрось до ближайшего города!». «Корвет» промчался мимо к своей американской мечте, не снижая скорости, и обдав меня волной обжигающего воздуха, и песка. Я закашлялась, и выругалась. Америкоссы проклятые! Волонтерство в этой стране приносило одно разочарование в плане «ярких впечатлений» *убью, когда вернусь домой, составителя того буклета!* и полнило кошелек зелеными. За месяц я побывала во многих переделках, вызванных плохим знанием английского языка и тупых СШАшных законов, прокляла все на свете, и с нетерпением ждала, когда закончится срок действия моей визы. А в промежутке пыталась осуществить свою «голубую» мечту – поездить по стране автостопом…

… еще одно авто – и снова мимо. Я со злости подковырнула носком кроссовка камешек, и он унесся вслед за салфеткой. Шьорт побьери! Сколько еще мне стоять здесь? Солнце палило немилосердно, но мысль о том, что через пару часов начнет темнеть, воодушевления не приносила. Кто знает, что там будет со мной в темноте. Мало ли маньяков на дорогах…

Шум тормозов застал меня врасплох, и я едва не открыла рот, увидев кто остановился в паре метров от меня. Рыжая девушка, из машины которой явственно доносились звуки «Арии». «Не может такого быть», - крыша решила внести ясность в столь заманчивый глюк.

- Where going? – Вероятно это означало, что мой глюк все-таки подвезет меня, потому что следом за этом фразой распахнулась дверь автомобиля, а моя жизненная позиция гласила: если глюк желает подвести вас, не сопротивляйтесь. В машине и правда играла «Ария», что совсем сбивало с мыслей об ограниченности буржуйской души…

- Ээээ… ай…ммм… как же это? …ду…эээ…

- Русская? – Девушка с интересом посмотрела на меня. Я, словив лоудинги, посмотрела на нее. Кто засмеялся первый, я не помню – в память намертво врезалась такая живая, ненапряжная беседа, в которую врывался ветер, голос Кипелова и габаритные огни встречных машин. О себе, о ней, о стране, о планах, о парнях, о проблемах и «гламурных» заморочках. Я болтала с доброй самаритянкой, наслаждаясь скоростью, трассой и горячим кофе, которым напоила меня Морга. А еще – я очень долго буду помнить ту простую игрушку, которая смешно болталась у нее на зеркале, потому что точно такую когда-то давно я подарила своему папе…

- Вот здесь я тебя высажу. – Она остановилась у придорожной кафешки, чуть подальше щита, приветствовавшего всех въезжающих в ***. Не смотря на поздний час, стоянка была забита. Я кивнула, и вылезла из машины. Она вышла вместе со мной, помогла достать из багажника мою сумку, и наступил тот момент, которой я старалась оттянуть – просто стояла и смотрела на нее. Свет вывески окрасил рыжие волосы Морги в завораживающий красный поток, футболка стала неоново-алой, тени вытянулись и овал лица стал резче… словно бы кто-то слегка заретушировал его…

- Знаешь…. – я переминалась с ноги на ногу со своей сумкой, не зная, как выразить этому чудесному человечку всю свою благодарность и радость от встречи. Слов – как русских, так и английских - не было, и я вздохнула, хитро улыбнулась и выпалила то, что давно вертелось на языке. – Ты похожа на вампиршу из какого-нибудь голливудского фильма.

- А роль главного злодея играет Джонни Депп? – Мы рассмеялись, и салютнув на прощание, она вновь скользнула в салон. Завелся мотор, последний прощальный взмах, и вот уже она растворяется в ночи, как мифическая охотница…

Под гитарный жесткий рок, который так любил

На Харлее он домчать нас мог до небес и звезд любых

Но он исчез и никто не знал, куда теперь мчит его байк

Один бродяга нам сказал, что он отправился в рай

Ты летящий вдаль, вдаль ангел

Ты летящий вдаль, вдаль ангел

Но сто союзников рая в ту ночь против тебя одного

Ты летящий вдаль беспечный ангел

Ты летящий вдаль беспечный ангел

Astrelle

… есть в моей жизни люди, похожие на фейерверк – они появляются неожиданно, эффектно «расцветают» и столь же стремительно уносятся в небо, оставляя после себя воспоминания о буйстве цвета и пороховой запах… Таким был мой молодой человек, и наверное, потому я сейчас сидела одна в заснеженном парке, и старалась не плакать. В плеере плескалось волшебство Флер, а в глазах стояли слезы, которые совершенно не вязались с улыбкой на моих губах. Я знала, знала тогда и расхлебывала последствия теперь – все справедливо.

- Давай, моя умничка, неси мячик сюда! – Огромный рыжий ретривер пронесся мимо меня, обдав снежными брызгами, и со всего маху зарылся носом в снег. Я переключила свое внимание с собственных проблем, на эту красавицу, которая самозабвенно копошилась в сугробе, рыла и фыркала на снег. Вот в чем была права матушка-природа, так это в создании таких умных и идеальных с эстетической точки зрения существ, которые никогда не позволяли своим хозяевам усомниться в себе. Решено, заведу себе собаку…

- Можно? – Девушка с поводком в руках материализовалась так же неожиданно, как и собака, и с первого взгляда на нее я поняла, что этот человек – фейерверк в чистом виде. Спокойный взгляд прямо в глаза, открытые черты лица и волосы, спрятанные в капюшон дубленки. Я кивнула, и слегка подвинулась, освобождая незнакомке место. Собака тотчас подбежала к хозяйке, покрутилась около нее, заработав пригоршню вкусняшек, снежок и эпитет «бегемотины»…

- Куришь? – Девушка тряхнула головой, и капюшон упал на плечи. Я отрицательно покачала головой, и вытащила из уха наушник. – Вот и правильно, я тоже. А что слушаешь?

- Флер…

- Хм, никогда не слышала о таких. В каком стиле они поют? – Она засунула руки в карманы, и склонила голову набок, превратившись в маленькую нахохлившуюся птичку.

- Это лучше один раз услышать. Вот, - я протянула словоохотливой соседке плеер. «Бегемотина», очевидно, решила, что прослушивание музыки без нее невозможно – или просто приняла нечто в руках хозяйки за очередную няку для себя – и заинтересованно виляя хвостом, подрулила к нам.

- Ооо… - Девушка стала двигать носком сапога в такт «Формалину», и одобрительно прицокивать. Я не удержавшись, широко улыбнулась – так здорово, что еще кому-то кроме меня нравится эта группа, и этот кто-то не стесняется сорваться с места, и танцевать с громко лающей собакой, подпевая выученные строки удивительно звонким голосом…

Вот так я познакомилась с Астрель – славной девчушкой, которая с легкостью вошла в мою жизнь, опровергнув правило фейерверков – знаешь, а ведь они могут гореть очень-очень долго.

Тссс…

Зимой возможно все…

Saturnine

… в клуб, где играла эта группа, я попала совершенно случайно – просто отменили последние 3 пары, просто не хотелось так рано домой, где в лучшем случае меня ждала только мама и наша кошка, просто в голову пришла идея попробовать «взрослого» коктейля и понравилось название заведения «Город греха». А что может быть лучше, чем столкнуться с грехом лицом к лицу? Тем более что раньше в клубах я не бывала – издержки воспитания, дэс…

Звякнул колокольчик – вэлкам ту хэлл! – и закрывшаяся с приятным стуком дверь отсекла меня от мира, плавящегося июльской жарой и развеивающего все иллюзии хэппи. Итак…

Барная стойка, оформление в стиле раннего эклектизма и лестница, уходящая куда-то *в ад?* вниз. Ленивые звуки ползали по деревянным стенам и скатывались на плиточный пол. Однако странно выглядит этот Город… и как-то пусто…

Я в нерешительности топталась у входа, не зная, как будет правильней – уйти или остаться, и невольно прислушивалась к тому, что творилось внизу. Там были люди – это точно, ну или ожившие в результате дьявольских ритуалов инструменты. Барабаны строили гитару, и сбивались хрипловатым вокалом. Вскоре уже мое тело пританцовывало в такт невидимым музыкантам, и я придумывала, что…

- Я могу вам чем-то помочь? – Врата Ада выплюнули на лестницу молодого человека в темной футболке. В этот момент я поняла, что готова признаться во всех своих грехах *совершенных или мифических* и провалиться сквозь землю за одну только эту улыбку. Отнюдь не влюбленность, но благоговение. Ситуация получалась нелепейшая – умом я прекрасно понимала это – и продолжала стоять столбом. А как бы на моем месте поступили вы, если бы пред вами вдруг материализовался красивый парень ангельского вида? Нет, речь не шла о бесполом существе в невразумительных одеяниях – скорее, он был похож на ангела классического телевизионного модельного вариант роковый *или всего роковой?*. «Подождите, идет прогрев сканера». Снизу вверх, сверху вниз и снова снизу вверх.

… высокий, спортивно сложенный – мечта художника, коим я не являлалась. Светлые волосы свободно падающие на плечи, спокойные светлые глаза и правильные черты лица – все по определению совершенное, и вместе с тем, какое-то неуловимо незаконченное, словно бы у ваятеля вдруг сломался резец или закончилась глина…

- Я тут мимо… извините, а бар открыт? – промямлила я, старательно пытаясь показать рукой на табличку, что вероятно выглядело жалкой попыткой оправдать свое вторжение.

- Да, это вы нас извините, - «Ангел» поднялся на последнюю ступеньку и виновато улыбнулся. Ну, почему у него это получалось настолько заразительно, что я улыбнулась в ответ? – Совсем о делах забыли с этими репетициями…

- Оо… - Содержательно мычание, не правда ли? Я мысленно дала себе затрещину и достала из воображаемого шкафа акваланг.

- Народ подтягивается в основном после 7, потому мы и репетируем внизу. Странно, но я даже не услышал, что кто-то зашел. Вы хотели что-то заказать? Давайте я угощу вас чем-нибудь за счет заведения, чтобы загладить свою вину…

- Да, но… - я сделала глубокий вдох и нырнула. – А можно вас послушать?

- Конечно. – Он улыбнулся еще шире…

… в баре я просидела до самого закрытия, и потом еще очень долго мы с ним бродили по ночным улицам, распугивая кошек и устраивая поединки на ветвях…

Я не Бог, я только учусь…



... возможно, наивно, но вот просто промелькнуло)

Neechan

В то лето нашу институтскую группу каким-то благословенным ветром, подкрепленным материальными вливаниями родителей и щедрыми грандами универа, занесло в Европу, где мы исколесили Францию – Англию – Германию – Италию и вышли на прямую Египет - Израиль. Впечатлений был воз и огромная тележка, а количество хохм, и дорожных приколов множилось с каждым намотанным на колеса автобуса, километром. Одни только попытки Вик объяснить итальянскому водителю на ломанном французском куда ехать, чего стоили! Кто из нас первый захотел увидеть море до сих остается загадкой, равно как и имя того, чьей идеей стало слинять из гостиницы ночью прямо на побережье. Скорее всего, и я склонна согласиться, это был Шут. Сказано – сделано. Дождавшись полуночи, компания из 8 молодых парней и девушек а-ля Бонд энд Лара Крофт с шиканьем и хихиканьем покинула свои комнаты, шумно скатилась вниз по лестнице, и практически бесшумно вышла из здания, обогнула 2 корпус и вот оно – Средиземное море – сверкает и нежится под луной, как мастерски ограненный аквамарин.

… ночное море прекрасно, знаешь ли ты об этом, мой спящий друг? Я провожу ладонью по водной глади, и нагревшаяся за долгий день вода, мягко тычется мокрым носом мне в ладонь, словно бы подталкивая – ну давай, давай, ныряй. Там, откуда я, есть Реки и Озера, но Море… до него так далеко. Ступни увязают в песке, и вот уже спустя пару минут, я отстаю от основной компании, и остаюсь на берегу одна. Страшно ли мне, мой милый друг? Нет, конечно, нет – разве можно бояться того, что миллионы лет назад взрастило тебя в своих глубинах, нежно покачивало в огромных голубых ладонях и убаюкивало мерными движениями волн? Я вернулась к Началу Всего…

… шлепанье босых ног где-то рядом заставило меня обернуться в секундном страхе – неужели наши сопровождающие обнаружили побег? Все ребята разбрелись по берегу, и в случае чего, я не смогу оперативно предупредить их, кричи хоть выпью, хоть морским котиком. Очередной порыв ветра и пряди волос кинулись мне в лицо, принеся с собой запах моря и водорослей.

- Привет…

Девушка остановилась около меня, и мягкая – материнская – улыбка скользнула по тонкому овалу лица, запуталась в кудрявых волосах, и смиренно легла под ноги послушной волной. Длинная юбка взметнулась и звякнули колокольчики Судьбы на лодыжке. Все звуки притупились, и я осталась один на один с Вечностью, которую воплотили эти бездонные темные глаза…

- Ты звала меня, морская?

Неважно где, неважно как, но я всегда буду следовать за тобой, мой милый друг. Волной, ветром, песней или Осколком воспоминания о Той Встрече…

Я всегда буду с тобой…

Snarke

Чудесатости и особенности кофейных фонтанов. Брызги…

… весна ворвалась в Москву зеленью кустарников, яркими растяжками рекламы «Весенние скидки!!» вдоль дорог и букетами цветов, пестрящими у каждой станции метро. Девушки встали на каблуки, и дразнили разлетами юбок, а гомо мужикус мужественно брили суровые подбородки и полнили вечерние улицы предложениями познакомиться-чай-кофе-кино. Знакомо, не правда ли?

Я ждала Снарка. У фонтана ВДНХ, с опознавательным цветуечком в лапках…

Зима позорно утекла с последними сугробами, а вместе с ней канули в прошлое и мои попытки встретиться со своими дневниковыми друзьями. С кем-то я сошлась, что называется, с полпинка, иным хватило лишь получаса, чтобы исчезнуть из вирт-реального пространства до следующей, я полагаю, зимы, а часть – и Снарк принадлежал к ней – осталась для меня загадкой. Сначала была сессия, потом не было времени, праздники, дела, болезни – вплоть до родов и ЧП – все было против нас, и чем отчаяннее срывались запланированные встречи, тем азартнее я становилась. Уже не хватало – субъективно стало мало - телефонных звонков, после которых я еще долго сидела, закутавшись в плед и размышляя. Вечерний чай под аккомпанемент ее вопроса: «Скажи, а ты правда, общаешься со всеми?» Утренний экстрим в метро, под убаюкивающие стихи. Дневные пересечения в аське. Снарк сказал, что будет. Снарк купил билеты. У меня был Образ – я набросала черты существа, говорящего Бу миру, но кто оно и зачем, я так и не смогла понять. А потому – ждала с упорством жены декабриста, старательно складывая всю имеющуюся информацию в стопочки памяти. Вот и дождалась…

Она появилась неожиданно. Слева и из неоткуда. Как подкустовый выползень – сразу. Я даже не успела обмануть себя становящимися отчетливей черточками, получив во власть зрения Образ. Объект С и объект Ц. И также сразу я поняла, почему так тянулась к этому человеку. Светлая куртка нараспашку, полосатый шарф, смешные красные кроссовки, папка в руках, хвостик слегка набок и внимательные глаза под защитой корректирующих стекол – все именно так, как я себе представляла. Все, кроме…

- Ну что, Цунами, в фонтан?

Именно этот человек сумел внести в мою жизнь капельку кофейного волшебства и деловитости…

ЙобнутыЙ_кошак

… метро в воскресное утро радовало обилием свободных мест, и некой неторопливостью, которая позволяла вдоволь грезить о жабервогах, не отрываясь от созерцания лиц особей, оккупировавших зеленую ветку. Однако интересные встречались редко… В ушах уже привычно гремели французские мюзиклы, и вытянув ноги, я близоруко пялилась в карту, определяя точки Х. Через 5 станций следовала оная. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…» - псевдочеловеческий голос заглушил гул подъехавшего поезда, и краем глаза я уловила стремительно движение в потоке напротив. Девушка в ярком шарфе, выскочила из вагона, и едва не сшибив по пути какого-то дядечку, буквально просочилась в дверь моего поезда, что по сути являлось невозможным – вот вам и контроль над временем и пространством…

- Йес, успела - она пошатнулась, когда вагон тронулся с места, и, сделав пару широких шагов, рухнула на скамью напротив меня. «А вот это уже гораздо интереснее, да, Гару?» - я поправила ремень сумки и включила в сложную траекторию взгляда колоритную незнакомку. Девчоночка – а, развязав шарф, и откинув со лба падающую челку, она стала еще моложе, чем показалась мне сначала – достала из кармана сотовый, клацнула кнопками и снова спрятала его в пальто. Проделав этот ритуал, она вольготно расположилась между солидным мужчиной с газетой и дамой с цветами в руках. Я едва не засмеялась, увидев, что девчонка стрельнула глазами в сторону соседа, скривилась и поставила красную сумку между собой и ним. Мужчина мужественно не обращал внимания. Цветы же соседки слева заинтересовали ее гораздо сильнее, и осторожно вытянул шею, она попыталась незаметно понюхать их.

Заметив, что ее манипуляции не остались незамеченными для меня, она вдруг неожиданно широко улыбнулась и подмигнула мне. Я кивнула в ответ, и уткнулась в созерцание своих ботинок, время от времени перемигиваясь с незнакомкой. –4, -3, -2, -1, и мне вдруг стало как-то тоскливо от перспективы выйти из вагона, и остаться одной на сером перроне, в то время, как моя метрошная подруга уедет дальше в шлейфе цветочных ароматов и шелесте газет…

«Интересно, кто она?» - я вышла через не хочу, и остановилась, сверяясь с указателями. Сзади раздались стандартные фразы бла-бла-бла-двери закрываются. Что-то дернуло меня оглянуться.

Девчонка прилипла мордашкой к окну, и, улыбаясь, махала мне кончиком шарфа.

А потом вагон унесся, но я успела увидеть, как она что-то сказала свое соседке.

… вот так. Я записала впечатления от этой встречи в дневник, и спустя какое-то время перестала цеплять взглядом темноволосых девчушек в ярких шарфах. А потом мне пришло у-мыло…

«Привет, Цунами! Знаешь, я только сейчас прочитала твой пост, и… не поверишь, но та дама подарила мне несколько цветов из букета. А вообще, я очень люблю прыгать в вагоны. Твой Йобнутый Кошак»

Sess

… сны уже давно перестали быть для меня чем-то невообразимым, оторванным от реальности и несбыточным. Я - комендант снов, второй плат Отряда. Хм, не верите? Что ж, ваше право, ибо размахиваться на громаду Вселенского Сна не рискнет даже Комитет, но вот сны отдельные – они целиком и полностью в моей власти. Коррекция? Безусловно – теплые пески Адриатического моря гораздо приятней иссушающей пустыни. Ливень, становящийся музыкальным дождем принесет гораздо больше отдыха, чем молнии, выстрелы и гул противовоздушных сирен. Я меняю ваши сны, но это – самая легкая и приятная часть моей работы. Скажем так – днем вы увидели нечто безумно притягательное, то, о чем вы всегда мечтали, но что никогда не могли и не сумеете получить. Вы весь день наслаждались его проекцией в область чувств, но мысль о том, что оно может принадлежать вам – о, вы прогоняли ее изо всех сил, суеверно боясь сглазить или спугнуть, но мысль – она намертво засела в вашем подсознании, благодаря некому ползучему, которого издревле звали Сонным Змеем. Безусловно, этой ночью вам приснился кошмар. Вы проснулись посреди ночи, с бьющимся сердцем, в мокрой пижаме, но суть – первопричина – осталась вам неясна. Даю руку на отсечение – а у меня их две, и обоими я дорожу – что Сонный Змей придет к вам и следующей ночью, и месяц спустя, пока вы либо не откажетесь от обладания, что врядли, либо – а так обычно и происходило – пока не окажетесь во власти затяжного уныния, необъяснимого с точки зрения реальной логики, но от этого не становящегося менее разрушительным. Цель моего Отряда – изгонять Змея и делать ваши сны реальностью. Субъективной, безусловно…

… и вот вы уже улыбаетесь. Ваши страхи и ваши сомнения рассеиваются, и пока я сторожу ваши сны, вы можете быть спокойными.

Для того я и веду дневник.

Не видите никакой связи? Она неочевидна…

… я врачую словами, я исцеляю, даруя мечты. Я пишу о цветах и ситуациях, и вот уже несколько часов спустя, сами того не подозревая, вы видите во сне южные страны, слышите музыку, которую создала для вас я. Чуть более 300 человек под моей опекой. Такова моя работа, и если бы я снова оказалась перед выбором, то, не сомневаясь, выбрала ее же. Даже ценой своего собственного сна…

- … тебе бы отдохнуть, - дразнящий аромат черного чая, выписав сложную траекторию по воздуху, опустился на стол передо мной, бросив пригоршню образов один ярче другого – рок-музыканты, горы, одетые в алую листву и сезон дождей. Запах корейских цветов. – Я сделала тебе чай, Бабочка...

Я по привычке подняла глаза от клавиатуры и увидела ее. Улыбнулась, и сняла очки, позволяя органам чувств взять небольшой тайм-аут. Руки Тани едва заметно мерцали в сгущающихся сумраках московского вечера, словно бы она и правда, была здесь. Темные волосы падали на плечи, глаза смотрели внимательно, и лишь мелкие искорки бесновались в этом спокойном омуте.

- … сегодня нужно закончить еще несколько набросков, иначе Змею будет, чем поживиться. – Я откинулась на спинку кресла и опустила руки. Кожа неуловимо замерцала, вступая в контакт со свечением моей гостьи. Оно накатывало, и вот уже экран монитора, мой плед, стол и даже паркет покрылись тончайшими светящимися частичками. - Расскажи мне что-нибудь, Таня-тян…

- … Питер был славный мальчик, но, как и все мальчики, он недооценивал Динь-Динь. А между тем, фея знала гораздо больше, чем он мог себе представить…

Ах да, я забыла сказать вам, что у каждого плата есть тот, кто дарует ему Сны…