Девочка указала на убегающую вбок тропинку.
– Ты ведь не злая ведьма? – потом спросила она.
Нянюшка Ягг кашлянула.
– Я? О нет. Мы… мы… – матушка запнулась.
– Феи, – закончила Маграт.
У матушки Ветровоск едва не отвалилась челюсть. Такое объяснение и в голову бы ей не пришло.
– Моя мамочка предупреждала меня и насчет злой ведьмы тоже, – пояснила девочка. Она подозрительно взглянула на Маграт. – А какие феи?
– Э-э-э… Ну… Цветочные феи, да, феи цветов, – кивнула Маграт. – Смотри, у меня есть волшебная…
– Каких?
– Что каких?
– Каких цветов?
– Э-э-э, – протянула Маграт. – Э-э-э… Ну я, например… Маргаритка, фея маргаритки. А вот она… – Маграт всячески старалась не смотреть на матушку. – В общем, она – Ромашка… А она…
– Ежиха я, – сказала нянюшка Ягг. Подобное дополнение к сверхъестественному пантеону потребовало серьезных размышлений.
– Не можешь ты быть феей Ежихой, – немного подумав, ответило дитя. – Нету такого цветка.
– А ты откуда знаешь?
– У ежей – колючки.
– У роз тоже колючки. И у чертополоха.
– О!
– А у меня есть волшебная палочка, – сказала Маграт.
Она только теперь осмелилась бросить взгляд на фею Ромашку.
– Пожалуй, нам пора, – сказала матушка Ветровоск. – Ты оставайся здесь с этой, как ее там, Маграриткой, а мы пойдем и проверим, все ли в порядке у твоей бабушки. Хорошо?
– Спорим, никакая это не волшебная палочка? – предложила девочка, не обращая внимания на матушку, а вместо этого уставившись на Маграт с чисто детской способностью найти слабое звено в любой цепи. – Спорим, что она ничего у тебя не превращает?
– Ну… – начала Маграт.
– Спорим, – сказала девочка, – спорим, ты ни за что не превратишь вон тот пенек в… в… в тыкву? Спорим на триллион долларов, у тебя это не получится?
– Вижу, вы двое отлично поладите, – сказала фея Ежиха. – А мы скоро вернемся.