... стереть эту серую пыль на книгах. Чувствуешь, как потихоньку оживают наши нелепые персонажи? шаг, почти упал, два - улыбка. Бумажные розы в стеклянной вазе. Имя, иероглифом по раскаленной коже. Вкус миндаля и немного - parlez-vous francais?
- sei., мне приятно приветствовать тебя здесь. Ты - 240, юбилейная... и хотя количество роли не играет, позволь подарить тебе немного...
не встреча
Успокойся,
пусть будет все как есть.
Нажми на кнопку "стоп"
и выслушай меня живьем.
Предсессионный делирий
укрепляет дружбу блокнота с карандашом.
Отпечатком когда-то и где-то услышанных фраз
ляжет на струны все та же суть:
мы не виделись вечность.
Расскажи,
как жилось тебе
в обклеенных обоями стенах,
под небом белил,
под солнцем люстры,
чьи окна ласкали твой взгляд?
И все-таки
кто из нас тогда оказался прав:
тот, кто оберегал другого от светских речей,
не утомляя ни словом, ни телом,
не зажигая под вечер свечей,
или марающий мелом
асфальт под окном
и солнечным ветром,
звенящий о том,
что скоро погасят на улицах свет -
время гулять, почему бы и нет?
Скажи,
как жилось тебе,
хватая воздух ртом,
не касаясь перил,
дырявя вены с верою в то,
что завтра где-то
за гранью полей
ты сможешь успеть
и вернуться к ней...
Но тщетны попытки,
сделать полет из паденья,
когда на завтрак тебя
поджидает варенье.
1996